Главная
Общие сведения
Новости
История
Политика
Меньшинства
Гражданство
Ветераны СС
Ветераны СА
Реформа школ
Права человека
Экономика
Культура
Спорт
Приезжающим
Глас народный
Снимки

Недавно меня попросили дать ссылку на одновремённо подробную и объективную разборку событий 1940. года в Латвии на русском. Мне пришлось признать, что не знаю я такой ссылки: все известные мне материалы либо (в подавляющем большинстве) повторяют российский агитпроп (по глупости сильно превосходящий советский), либо являются латышско-придворными. Первая версия уверяет, что Латвия добровольно вошла в состав СССР (в зависимости от интеллекта автора – с большим или меньшим удовольствием), вторая заверяет, что СССР напал на Латвию просто по злобности. Обе они годятся только для митингов. Пришлось вот написать самому, скромно считая себя умнее в этих вопросах, чем все историки мира вместе взятые.

До «Страшного лета»

Любое событие имеет предшествующие события, в большой мере определившие его. Тем самим, сперва надлежит рассмотреть предысторию.

1.) В Европе шла война. Латвия в 1938. допустила тяжёлую ошибку, взяв курс на полную нейтральность при отсутствии достаточных военных сил для её защиты. Лига Наций – тогдашняя ООН – была беспомощна и фактически уже перестала заниматься политикой. В рамках своей позиции нейтральности Латвия попыталась обеспечить нейтральность договорами о ненападении, однако это удалось только с Германией. СССР таковой согласился подписать только при признании его права в любое время по своему усмотрению оккупировать Латвию. Предложенные СССР условия были отвергнуты.

2.) СССР и Германия, демонстирируя взаимную дружбу, готовились к схватке и старались обеспечить себе выгодные исходные позиции. Совместное нападение СССР и Германии на Польшу поставило страны Балтии в положение, исключающее выживание при сохранение нейтральности. Наиболее сильный потенциальный защитник – Англия – была уже втянута в войну и занята своими проблемами. Из-за блокады проливов Латвия могла вести большую торговлю только с Германией и СССР.

3.) Согласно пакту Германии и СССР, Латвия включалась в сферу влияния последнего. Справившись с Польшей, Сталин известил посла Латвии, что «мы можем вас оккупировать» (можно подумать, кто-то сомневался), и выставил требование создать в Латвии советские военные базы. Фактически, пакт о взаимопомощи Латвии и СССР низводил Латвию до уровня протектората. Тем не менее, правительство не посмело начать военное сопротивление, оценив сравнительные силы и международное положение, и позволило их создать. Кроме того, предполагалось, что после явно неизбежной советско-германской войны базы будут убраны за ненадобностью.

4.) Уровень жизни в Латвии снижался. Паралич внешней торговли тому был первой, но не единственной причиной. Корпоративное устройство экономики имело те же изъяны, что и социалистическое – неповоротливость, рост чиновничества, возможность национализации в любое время любого банка либо предприятия, госмонополия во многих сферах. Правда, были и успехи столь же социалистического толка – были построены или строились промышленные гиганты, гидростанция Кегумса и т.д., но их отдача ожидалась только через годы.

5.) В 1934. году в результате бескровного переворота к власти пришёл диктатор К.Улманыс. Можно ли назвать заведённый им режим фашистским – это вопрос конъюнктуры. По некоторым признакам он переплюнул и Гитлера – так, разогнаный в 1934. парламент так и не собрался при нём снова. Принцип вождя нации тоже явно оттуда, и восхищение вождём в контролируемой печати мало отличалось от культа Ким Ир Сена™. Однако при этом по отношению к личности режим был весьма либеральным. Смертных казней не было, крайний срок заключения политической оппозиции после переворота составил один год, а «трудовой лагерь» в Калнцйемсе – худшее место в улманысовской Латвии – по условиям жизни и труда больше всего смахивал на наш детский лагерь «Лотос» при Брежневе по сельхозработам (имел честь поработать).

6.) Режим Улманыса запретил все не подчинённые ему прямо политические организации, включая его собственную партию. Хотя режим и словесно, и по сути был националистическим и стоял за ассимиляцию нелатышей, но по тогдашним меркам в этой сфере он считался вполне комильфо. Среди прочего, поддержкой Улманыса пользовались сионисты – он считал справедливым создание еврейского государства в Палестине. Однако в самой Латвии как учреждения, так и экономика подвергалась латышизации, что пошло во вред нелатышам и, в конечном итоге, стране.

7.) Режим также уделял много сил образованию. Процентное количество студентов в Латвии было найвысшим в Европе. Однако отдача от этого тоже прийти не успела, и большинство образованных людей в 1944.-45. бежало на Запад.

8.) Улманыс пользовался «условной» поддержкой населения, то есть народ не видел реальной альтернативы. На практике, режим Улманыса был весьма похожим на режим Лукашенко в Белоруссии – с той лишь разницей, что в то время подобные режимы были нормой.

9.) Контролируемые режимом СМИ рисовали СССР в самых благожелательных тонах, не то что стушёвывая недостатки, а просто восхищаясь сталинизмом. Главная латышская энциклопедия того времени – более 40 тысяч страниц – более ста страниц посвятило статье «СССР», причём судя по всему, просто скопировало их со советского издания (названия республик в таблицах в ней и то на русском!). Германия такой благосклонностью Улманыса не пользовалась.

Захват и аннексия

В июне 1940. немцы взяли Париж. Взоры всего мира были прикованы к разваливающейся на глазах Франции, точно так же, как в январе 1991. они были обращены на Кувейт. В обоих случаях советское правительство решило, что это наиболее подходящий момент для силовой акции в Прибалтике.

Вооружённые действия были начаты в ночь на 15 июня, когда группа советских войск вторглась на латвийскую территорию и атаковала пограничников у деревни Маслёнки, убив и ранив несколько человек и угнав гражданское население деревни в СССР. После акции красноармейцы отошли, а на следующий день СССР предъявил Латвии ультиматум, потребовав отставки правительства и свободного пропуска в страну дополнительных войск. Правительство, ни имея для реального сопротивления достаточных сил – ни военных, ни моральных,- приняло ультиматум и приказало армии не сопротивляться вторжению. Приказ был исполнен, и 17 июня советские войска вошли в Латвию, не встречая сопротивления. Население это восприняло скорее с удивлением, чем с какими-либо политическими эмоциями – предполагалось, что эти войска никак не будут вмешиваться в местную политику, не говоря уж о присоединении к СССР. Так, кстати, оно и было, эти войска влияли на положение только самим фактом своего присутствия.

Можно ли это назвать оккупацией? В тот момент – вряд ли. Войска прошли и устроились на базах, по возможности не контактируя с туземцами (не считая "групп поддержки"). Страну в тот момент уже контролировали из Москвы, но методом угроз, а не прямых военных действий. По совремённому праву, ультиматум СССР приравним к прямому военному нападению и тогда оккупация с момента вторжения – факт. Так же вопрос расценивает и совремённая человеческая мораль. Однако в то время международное право не приравняло ультиматум к началу войны, и мораль тоже была менее жёсткой.

Вторжение без захвата новых объектов было совершено для паралича власти и деморализации населения, что и произошло. Ещё до июня в Латвию приехала опергруппа для установления Советской власти, а 18 июня в Латвию был прислан советский сановник Вышинский для координации её действий с Москвой. Ещё 17 июня сорганизованные группы, в основном из русских и евреев, публично и достаточно искренне демонстрировали восторг вводом советских войск, хотя по разным причинам – первые видели в этом возврат под сенью России, вторые надеялись на защиту от нацистской Германии. Примерно 500 латвийских коммунистов тоже, понятно, решили, что пришло их время, а оплаченная шпана устраивала беспорядки и стычки с полицией.

Следует подчеркнуть, что ни о какой социалистической революции или присоединении к СССР тогда прилюдно не говорилось. Этим объясняется спокойствие как населения, так и армии и ополченцев – айзсаргов.

20 июня было составлено требуемое Вышинским правительство. Не считая нескольких лиц - присланного в 1936. из России премьера Кирхенштейна и нескольких старых советских агентов, оно не было коммунистическим. Правительство Кирхенштейна обещало восстановить демократию, ликвидированную Улманысом, тем самим получив у народа некоторый кредит доверия. В поддержку восстановления демократии и выборов в Сейм в 21.-22. июня в городах состоялись крупные демонстрации, разумеется, не стихийно.

В общем, социалистическая революция уже состоялась, только знали об этом хорошо если сто человек. Свернуть с пути было невозможно, и новоиспечённое «правительство» просто штемпелевало указания от Вышинского. С первых же дней ликвидировались все общественные организации, не управляемые коммунистами. В самую КПЛ было введено множество российских коммунистов, чтобы та не вздумала проводить какую-либо собственную линию. Вместо полиции были созданы «Рабочая гвардия» (10 тысяч «рабочих») и ПеДэ – полицейская вспомогательная служба. Были сменены редакторы всех крупных газет, руководители служб и предприятий. Десятки арестованных из якобы ещё независимой страны были депортированы в СССР, однако по-настоящему массовых арестов ещё не было.

Венцом же деятельности этого правительства должны были стать демократические выборы 14-15. июля. Правительство готовилось к ним крайне ответственно, понимая, где оно окажется, если дело будет испорчено. Выборы готовились в спешке, нарушая все возможные требуемые законом формальности, пока народ не успел сориентироваться – можно, конечно, сфальсифицировать любые цифры, но если за тебя проголосовало 5%, никто не поверит, что их было 95%. А столь большая разница может вызвать излишнее противодействие, нежелательное перед войной. Само собою, на «выборы» был допущен только один список, понятно также, какой. Демократические силы выдвинули свой (весьма разношерстный), который тут же был запрещён.

Стратегия «Блока Трудового Народа» перед выборами была проста – обещать всё, что хочет народ:

1.) Никакого присоединения к СССР.

2.) Никакого провозглашения советской власти.

3.) Неприкосновенность личности и собственности всех граждан.

4.) Никаких колхозов в Латвии.

Короче, да здравствует независимость, демократия и капитализм!

Объективно говоря, при единственном списке, фактически принудительной явке, наличии мощных войск под боком и столь привлекательной программе этот список наверняка получил больше «за», чем «против» (понятно, что о какой-либо «законности» этих односписочных «выборов» речи быть не может). Однако установить количество поданных «за» голосов невозможно, поскольку официальная цифра в 98% «за» при явке в 95% носит скорее медицинский, чем политический характер. Тем более что ТАСС эти результаты на заграницу передал уже... за 12 часов до окончания «выборов».

После выборов аресты и ссылки в СССР интенсифицировались. Ещё до первого заседания Сейма и, разумеется, без всякого законного основания были арестованы бывшие белогвардейцы.

21 июля состоялось первое заседание новоявленного Сейма. Без всяких закавык немедленно было предложено и единогласно поддержано провозгласить в Латвии Советскую власть и вступить в СССР. Факт, что по действовавшей тогда конституции и для того и для другого требовалось провести референдум, никого не озаботил. Закона для них уже не было – были только приказы. Понятно, что эти нарушения делали незаконными как эти решения, так и их следствия, но кто из них тогда об этом беспокоился – уверенность в том, что они сами и навечно будут всегда решать, что есть закон, была абсолютной. О том, что осталось меньше года до Великого Драпа, похоже, никто не догадывался. С этого дня ваш покорный слуга отсчитывает формальное начало оккупации, так как любые прибывающие военные части СССР с того дня уже не имели какого-либо хотя бы формального законного основания... Улманыс на следующий же день был сослан в СССР, где в граде Красноводске (ныне Туркменбаши) в 1942. и скончался.

Так же 22 июля была проведена национализация земли, к 3. августа были национализированы все предприятия с более 10 рабочих и т.д. На третий день Советской власти быа введена нормированная продажа товаров, поскольку их не хватало для огромной России, где свирепствовал товарный голод и советскими офицерами прилавки сметались вчистую. Ценность терял и лат, так как уже в июне новые власти стали печатать огромные количества денег, разваливая эту ранее надёжную валюту. Нужно было обеспечить как советские войска, так и обещанный рост зарплат (немедленно съедаемый небывалым с Первой мировой ростом цен).

5 августа в Москве была проведена официальная церемония принятия. Понятно, продолжались аресты, ускоренно все заучивали «сталинскую конституцию» и прочую объязаловку, установили контроль над прессой (собственно, она и до этого уже 6 лет не была свободной – сменился только хозяйн) и т.п. 25 августа была проведена рокировка во власти – Кирхенштейнс своё дело сделал, и его передвинули на церемониальную должность. Власть и формально перешла в руки «сталинских соколов». То, что позже в Латвии будут помнить как «Страшный год», набирал обороты. Одновремённо появились первые попытки организации нелегальных групп, пытавшихся свергнуть власть оккупантов, но ещё толком не понимавших как. Позже те, кто не будут пойманы, станут «лесными братьями».