Главная
Общие сведения
Новости
История
Политика
Меньшинства
Гражданство
Ветераны СС
Ветераны СА
Реформа школ
Права человека
Экономика
Культура
Спорт
Приезжающим
Глас народный
Снимки

В феврале 1919 г. глава Русского отдела Американской комиссии по мирному урегулированию профессор Гарвардского университета Роберт X. Лорд назначил историка Сэмуэля Элиота Морисона ответственным за рекомендации по проблемам прибалтийских провинций России. Морисон был одним из немногих американцев в Париже, обладавших обширными знаниями по проблемам Балтийского региона. Морисон полагал, что власть большевиков весьма вынослива и с ней следует считаться. Стремясь к достижению стабильности в Балтийском регионе, Морисон с недоверием относился к "консервативным русским", у которых не хватало "здравого смысла пойти на уступки". Он выступал против военных планов борьбы с большевиками, как не имевших шансов на успех. Вот почему он предлагал, чтобы защита "балтийского барьера" сочеталась с переговорами с большевиками и прекращением поддержки лидеров белого движения, таких, как адмирал А.В. Колчак.
К 15 марта 1919 г. были даны рекомендации о предоставлении экономической и продовольственной помощи не только Финляндии, Эстонии, но "и освобожденным районам Латвии и Литвы", а также гражданскому населению Советской России. со стороны США.
"Америка не желает вмешиваться во внутренние дела Латвии... симпатии американцев - с народом Латвии в его стремлении к самоопределению и в его борьбе с разрушительной силой большевизма"

Многие американские официальные лица опасались, что присутствие германских войск позволит усилить немецкое экономическое господство в Балтийском регионе. Их тревожило то обстоятельство, что германские солдаты защищали привилегии прибалтийских баронов и участвовали в интригах против местных правительств. Но, несмотря на эти опасения, куда больший страх перед большевизмом и ощутимая слабость прибалтийских националистических движений побудили американцев поддержать идею сохранения немецких частей в Латвии и Литве. Обсуждавшаяся в Париже Вильсоном с лидерами союзников в мае 1919 г. статья 453 мирного договора оговаривала, что для гарантий устранения последствий Брест-Литовского мирного договора и "обеспечения мира и стабильной власти в балтийских провинциях и Литве" все находящиеся на этих территориях немецкие солдаты вернутся в Германию тогда, "когда это посчитают своевременным союзники и объединенные вооруженные силы". В соответствии с этой установкой наиболее активно немецкие войска использовались в Латвии. В марте 1919 г., когда советский режим установил свою власть в Риге и на большей части территории Латвии, официальные лица США одобрили введение и поддержку германских войск в Лиепае, на юго-западном побережье Рижского залива. В апреле глава американской миссии в странах Балтии рекомендовал союзной верхушке, чтобы германским силам в южной Латвии было позволено "морем доставлять для себя припасы... для поддержки сил, в настоящее время действующих против большевиков". Соответственно "Совет четырех" принял решение разрешить доставку припасов немцам, хотя и отказался одобрить переброску дополнительных боевых частей.

После того как германские войска помогли балтийским дворянам 16 апреля свергнуть латвийское временное правительство в Лиепае, Лансинг и министры иностранных дел союзных держав рассмотрели вопрос о сокращении поставок немцам. Отдавая себе отчет в том, что полное их прекращение сделает немцев неспособными "сдерживать большевиков", Совет министров иностранных дел согласился "продлить разрешение на поставку угля из Германии при условии, что он будет использоваться только для снабжения фронта, созданного сейчас против большевиков". В Латвии было временно "прекращено распределение продовольствия" в качестве демонстрации недовольства действиями немцев, которые вслед за этим позволили восстановить латвийское временное правительство. Поддержанный немцами мятеж побудил некоторых американских советников потребовать немедленного вывода германских войск. Однако находившиеся на месте событий американские представители подчеркивали, что это было бы неразумно, поскольку "немедленный уход германских войск, если они не будут заменены другими, отдаст страну на милость большевизму".

В правительстве США надеялись, что рано или поздно германские силы будут заменены латвийской армией, но до поры до времени считали нужным и дальше использовать немцев. Менее чем две недели спустя после путча в Лиепае военные советники США предположили, что немцы вместе с прибалтами и русскими "могут начать наступление и взять Ригу, особенно если им будет оказана поддержка с моря". Сомнения американских официальных лиц относительно возможного использования германской военной помощи были незначительными в сравнении с той брезгливостью, которую испытывали при этой мысли некоторые из их партнеров среди союзников. На заседании Совета министров иностранных дел в мае Гувер перепутал Латвию и Литву, но совершенно точно определился в том вопросе, что "гуманитарная политика позволит немцам выполнить свою работу на суше в сотрудничестве с британским флотом, действующим на море". Когда же французский и британский министры иностранных дел выдвинули свои возражения, Лансинг ханжески обвинил британцев в нежелании "сотрудничать с немцами исключительно из страха лишиться ряда экономических преимуществ", а также в том, что "им придется нести полную ответственность в случае, если гуверовский план будет отвергнут". "Как ни парадоксально это может показаться, - констатировал Лансинг, - перемирие сделало союзные и объединенные правительства союзниками Германии в балтийских провинциях". Он закончил выражением уверенности, что "не существует опасности дурного поведения" со стороны Германии.

Ожидая отправки боевых кораблей в Ригу, пребывавший в нетерпении Г. Гувер высказывался в пользу дополнительных действий, способных предотвратить там "анархию, повальную резню и убийства". Около 20 мая Гувер направил телеграмму командующему Железной дивизией генералу Рудигеру фон дёр Гольцу "с просьбой оккупировать Ригу", а затем отправил грузы с продовольствием, которые должны были прибыть в город вслед за немецкими солдатами. 23 мая Совет министров иностранных дел дал молчаливое согласие на германскую оккупацию Риги. Министры иностранных дел, и среди них представлявший США Лансинг, сошлись во мнении, что "от немцев надо потребовать вывести свои войска из Латвии и Литвы, как только появится возможность заменить их организованными местными военными силами. Но им следует оставаться там, где они сейчас находятся, вплоть до дальнейших распоряжений".

В то время как британские военные деятели, подобно генералу сэру Хьюберту Гау, полагали, что германская угроза в Балтийском регионе "была куда более серьезнее, чем угроза большевизма", государственные деятели США придерживались противоположной точки зрения. Молодой Аллен Даллес, племянник Р. Лансинга и советник американской делегации в Париже, отражал настроения многих (включая самого Лансинга и других) американцев в октябре 1919 г., когда высказывал мысль, что проблема "установления законного правительства в России" должна быть решена до того, как американцы смогут начать работу над созданием "преграды на пути германского проникновения". Развивая эту идею, Даллес утверждал, что США следует "поддерживать все антибольшевистские силы - балтийские провинции. Колчака, Деникина, Юденича - до тех пор, пока с большевизмом не будет покончено, а затем постараться успешно противодействовать германскому проникновению". Хотя сам Вильсон демонстрировал большую сдержанность в вопросе использования германских сил, Лансинг, Гувер и другие из его окружения более охотно относились к использованию германских войск против нового и, как им казалось, более опасного врага - большевизма.

Во второй половине 1919 г. внимание американских дипломатов, разведчиков и военных переключилось с защиты националистических правительств балтийских государств на поддержку наступления русской Северо-западной армии в целях захвата Петрограда. В июне глава американских советников в Прибалтике подполковник Грин вернулся в Париж из прибалтийских государств, с тем чтобы потребовать "активной и агрессивной кампании, нацеленной на разгром большевизма и переустройство России". Уважая "смелых и трудолюбивых" граждан Балтии, он с одинаковым негодованием относился как к вильсоновским, так и к ленинским догмам в области межнациональных отношений, которые, по его мнению, вовлекли балтийские народы в разборки друг с другом в то время, как им следовало сплотить усилия на установлении порядка и борьбе против большевизма. Предупреждая членов американской делегации в Париже, "что лето уходит", Грин рекомендовал "предпринять немедленные и энергичные шаги" для обеспечения антибольшевистских русских сил "кредитами, припасами и боевым снаряжением".

Однако вильсоновская администрация не могла просто так передать оружие антибольшевистским силам. Как отметил Лансинг 25 июля, поскольку "военный министр не мог избавиться от лишних вооружений иначе, как посредством продажи, было необходимо координировать помощь Юденичу и правительству Колчака, принявшим на себя ответственность за русские долги перед Соединенными Штатами". Хотя результаты усилий по передаче материалов с американских складов во Франции русским силам в Балтийском регионе были незначительны (исключение составляли 55 трехтонных грузовиков для Северо-западной армии), американские официальные лица посчитали более легким делом снабжать продовольствием антибольшевистские силы в обмен на долговые обязательства. Как сообщал генерал Блисс в Вашингтон в августе, АРА предоставила 22 200 т питания "гражданскому населению на территориях, находящихся в тылу армии Юденича, в обмен на ценные бумаги, предоставленные правительством Колчака".

Гувер и его представители заявляли, что продукты питания всегда направлялись только гражданскому населению, однако в действительности значительная часть продуктов от АРА шла напрямую Северо-западной армии с их полного одобрения. 11 июня администраторы АРА решили предоставить полный объем продовольствия для русских частей, поскольку “казалось, что их "военная кампания" вселяла подлинную уверенность в возможность восстановления порядка и освобождения страны... из-под контроля большевиков”. В конце июня официальные лица АРА согласились с просьбой представителей белых о том, чтобы продовольственная помощь направлялась непосредственно войскам Юденича, а не через эстонскую территорию. Удовлетворенный тем, что "поставки АРА были получены Северной армией", Гувер телеграфировал своим людям: "Рад, что наши продукты питания помогают побеждать делу закона и порядка".

В середине августа, закончив распределение всех подготовленных для прибалтийских государств припасов, АРА свернула операции. Однако американская помощь Северо-западной армии продолжалась. После представления Бахметьевым запроса Юденича о приоритетном обеспечении мукой "его войск, а не эстонского гражданского населения" Лансинг просил Гувера проинформировать его, "какие распоряжения, если таковые намечаются, могут быть сделаны в целях снабжения генерала Юденича, действия которого рассматриваются как имеющие большую значимость". 30 августа Гувер ответил, что в Таллинн прибывает пароход с 5 тыс. т муки для армии Юденича, который уже имеет "около 10 тыс. т муки и бобов на складах в Выборге и Нарве, созданных для поставок хлеба его армии и гражданскому населению в течение следующих двух или трех месяцев". Именно благодаря АРА Северо-западной армии тогда удалось избежать немедленного продовольственного кризиса. Однако, поскольку Гувер понимал, что у Юденича "вскоре кончится мясо", а АРА более "не имеет ни денег, ни припасов", он просил предпринять особые усилия. Твердо веря, что Юденич в ближайшее время может взять Петроград, Гувер утверждал, что "совершенно нелогично поддерживать Колчака и не поддерживать Юденича оружием и другими припасами".

Хотя весной существовали сильные разногласия по проблемам русской политики, к концу 1919 г. ведущих американских государственных деятелей объединила общая линия, предусматривавшая ту степень поддержки сражавшихся с большевиками армий, которую допускали ограниченные ресурсы и внутриполитические условия в США. Как сказал помощник госсекретаря США Брекенридж Лонг послу Бахметеву 4 сентября, вильсоновская администрация хотела бы помочь "Юденичу или иному другому движению на территории бывшей Российской империи, которое имеет ярко выраженную антибольшевистскую направленность...". Во время агитационной кампании в сентябре 1919 г. в поддержку Лиги Наций, в ходе которой Вильсон пересек всю страну, он раз за разом обличал большевизм и выражал желание помочь людям "в этом великом несчастном российском царстве, лишенном формы, порядка и правительства". Чтобы помочь Северо-западной армии восстановить порядок, президент разрешил Транспортному управлению (Shipping Board) зафрахтовать корабли в целях перевозки оружия и снаряжения из британских и французских портов для сил Юденича.

В Вашингтоне прислушивались к советам Бахметьева. Лансинг отметил, что "был расположен согласиться с мнением посла" в том, что прибалтийские государства "не могут стать эффективным барьером на пути германского проникновения в Россию. Таким барьером является сама Россия, а потому наиболее разумной политикой будет защита целостности России, а не сепаратистских движений". 23 октября государственный департамент одобрил предложение Бахметьева об ультиматуме правительствам прибалтийских государств. Он убеждал британское правительство, которое "зашло наиболее далеко в поддержке балтийских сепаратистских движений", пригрозить им прекратить эту помощь с целью повлиять на их "линию поведения в отношении большевиков.

Цель эта, однако, оказалась недостижимой, 15-тысячная Северозападная армия значительно уступала насчитывавшим более 50 тыс. солдат красным войскам, спешно переброшенным с других фронтов, поскольку Юденич непосредственно угрожал Петрограду. Торопясь стать первым, кто вступит в бывшую столицу, один из генералов Юденича не выполнил приказа перерезать железную дорогу на Москву, чем воспользовались прибывающие подкрепления красных. Проведенная британскими и эстонскими силами морская операция поддержки по захвату крепости Красная Горка закончилась неудачей после того, как некоторые корабли флота ее величества пришлось вернуть для предотвращения угрозы Риге, созданной отколовшимися от Бермондта-Авалова русскими и германскими частями. В дополнение к этим военным неудачам, положение усугубилось нежеланием Юденича поддержать проведение земельной реформы и демократические порядки, а некоторые командиры Северо-западной армии еще более оттолкнули гражданское население, начав погромы и белый террор в захваченных ими районах. Жесткость белых оттолкнула от них крестьян, рабочих и интеллигенцию. Джон Гейд, назначенный новым главой миссии США в Прибалтике (вместо Грина), в октябре 1919 г. пришел к заключению, что граждане прибалтийских государств и освобожденных районов России не получили "твердых гарантий на будущее... и, как следствие, наступавшие армии столкнулись с недовольством в тылу, в то время как их внимание и силы должны были быть сконцентрированы на фронте против врага" (т.е. большевиков). Все эти обстоятельства позволили красным выбить Северо-западную армию из пригородов Петрограда в конце октября, а в ноябре загнать ее на эстонскую территорию.

Противоречия между поддержкой лозунга самоопределения и отстаиванием принципа единой России были особенно ярко выражены в работе ряда пропагандистских организаций, которые Д. Кеннан и многие ветераны вильсоновской эры (такие, как Де Витт Пул, Адольф Бёрль и Аллен Даллес) создали в период между 1948 и 1951 гг., - Национального комитета за свободную Европу, "Радио Свободная Европа", Американского комитета за освобождение народов России и "Радио Свобода". Американцы, работавшие для объединения эмигрантов русских и нерусских национальностей в единый антибольшевистский фронт, попытались преодолеть конфликт за счет выдвижения третьего принципа: "непредопределение". Как заявил в 1952 г. президент Американского комитета за освобождение адмирал Алан Кирк, комитет "концентрирует свои усилия на достижении главной цели, каковой является освобождение от коммунистического ига". Он придерживался того мнения, что вопросы организации постсоветского государственного устройства не могут быть определены до тех пор, пока русский и другие народы не будут освобождены от коммунизма.

Когда стратегия, рассчитанная на примирение устремлений русских и нерусских групп, потерпела неудачу, американцы установили более жесткий контроль над "Радио Свобода" и стали склоняться к поддержке выходцев из России. Например, в декабре 1953 г. Роберт Келли, европейский представитель Американского комитета за освобождение, сообщил, что глава Лиги борьбы за свободу народа А.Ф. Керенский "был очень обрадован" беседой с помощником госсекретаря Уолтером Беделлом Смитом, "который уверял его, что политика американского правительства не сводится к поддержке сепаратистов". Керенский также заявил Келли, что советник президента Эйзенхауэра по проблемам психологической войны К.Д. Джэксон "назвал... украинских сепаратистов слишком надоедливыми и уверял его, что американское правительство не будет поддерживать подобные группы".